Марина Серова - Сказано – сделано
Я быстро распрощалась с Валентиной и направилась к выходу. Света, как я ее и просила, бросилась меня провожать. Морозить бедную секретаршу на улице мне не хотелось, до такой наглости я, слава богу, еще не дошла, поэтому решила поговорить с ней в коридоре. Не пойдет же Заревич, в конце концов, за нами!
— Света, вас может удивить мой вопрос, но мне нужно знать, на какой машине ездит заместитель вашего директора?
— На какой машине? — Света мучительно старалась сообразить, при чем тут машина Заревича.
— Ну да, какая марка, цвет?
— У него нет машины. Но его иногда подвозит какой-то родственник на красном джипе.
— Родственник?
— Да, крутой такой. Кажется, это брат Виктора Петровича.
— Его случайно не Сергеем зовут?
— Нет, не Сергеем, а Валерой. Сергей — это его водитель.
— Ты точно знаешь?
— Да, однажды шефу нужно было срочно доставить бумаги в банк. Он послал меня туда, а тут как раз подъехали Валера с Сергеем. Валера зашел к Заревичу, а Сергей подвез меня в банк.
«Так вот оно что», — подумала я про себя, но тут уже опомнилась. Не хотелось подставлять наивную девочку Свету. Заревич в любое время мог ее хватиться и понять, что она разговаривает со мной. Думаю, после этого на работу Света больше не выйдет. Я поблагодарила ее и сказала:
— Света, я уже давала вам свой номер телефона. Если узнаете что-нибудь важное об убийстве Инны, звоните. До встречи.
Итак, на меня напал Сергей. Он — водитель брата Заревича. Значит, Заревич заказал ему это нападение. С какой целью? Да чтобы избавиться от меня, человека, который не дает ему спокойно довести до конца начатое дело. До моего появления он пребывал в полной уверенности в том, что организовал это преступление без сучка и задоринки.
Спускаясь с невысокого каменного крыльца, успевшего уже покрыться тонкой корочкой льда, я вынесла Сергею окончательный приговор. Нет, я не собиралась прямо сейчас мчаться за ним и воплощать в жизнь свою месть. Просто подумала, что он — самый законченный тупица, несмотря на его хорошо подвешенный язык и склонность рассуждать на всякие интересные темы. Ну разве мог здравомыслящий человек привести меня именно в то кафе, где происходила встреча Заревича и Веры? Хорошо, эта парочка была занята своими «разборками» и не обратила на меня внимания.
Но тут же я подумала: а ведь Сергей мог ничего не знать о встрече Заревича с Верой. В таком случае, наоборот, нужно отдать должное этому неказистому недоумку в клетчатом кепоне и признать: он мастерски справился со своей ролью. Сергей и бровью не повел, когда мы вошли в кафе, а ведь наверняка тоже их заметил.
Но сейчас все это уже не столько важно, сколько занимательно. В данный момент больше всего меня интересовало то, знает ли Гольстер, с каким человеком он работает, кому доверяет свои дела. При том, что эти дела далеко не всегда бывают чистенькими. Мы же в России живем и кое-что знаем о тайнах современных бизнесменов… Представляю, какой будет реакция Гольстера, когда мне удастся подтвердить вину Заревича.
Первое, о чем я подумала, сев за руль, что немедленно нужно ехать к Гольстеру — принести ему эту отвратительную весть. Но как только я вылетела на дорогу и пронеслась по ней несколько десятков метров с бешеной скоростью, выплеснув тем самым переполнявшие меня эмоции, желание беседовать с Вячеславом Павловичем улетучилось. Я снизила скорость, поняв — Гольстер не поверит ни одному моему слову. Он скажет, что я сошла с ума, пытаясь освободить Сомова. Естественно, он же доверяет Заревичу, и ему в страшном сне не может присниться, что его зам причастен к смерти дочери.
Но меня все-таки, как магнитом, тянуло к дому Гольстера, тем более что я уже оказалась в его районе. Ладно, заходить к нему не буду, но вот узнать свежие новости из первых рук — или, вернее, уст — не помешает. Приемное устройство находилось в моей походной сумочке, поэтому оставалось только остановить машину рядом с домом Гольстера и начать сеанс прослушки.
Настало время воспользоваться «жучком», который с моей помощью поселился в его квартире.
Гольстер был дома. Сначала я не услышала ничего, кроме свиста, впрочем, довольно фальшивого. Глава «Стартела», похоже, пребывал в очень хорошем настроении, поскольку насвистывал не заунывные мелодии, обычно приходящие в голову в тяжелые времена, а задорную песенку «Ах, водевиль, водевиль», способную раззадорить даже на ладан дышащего старика. Не хватало еще того, чтобы безутешный отец изобразил что-то вроде канкана, одновременно себе аккомпанируя свистом и прихлопывая в ладоши. Но этого, слава богу, не случилось, по крайней мере, я не слышала никаких звуков, напоминающих прыжки взрослого человека.
Телефонный звонок, раздавшийся в квартире Гольстера, привлек мое внимание больше, чем его фальшивое мурлыканье. К собеседнику хозяин дома обратился по имени Витя. Неужели повезло и звонит Заревич? Мне хотелось, чтобы было именно так. И это на самом деле был он, судя по ответным репликам Гольстера.
— Ты ее видел? — задал вопрос Вячеслав Павлович.
Это, похоже, про меня. Очень интересно послушать, что обо мне говорят два таких представительных господина.
— Я же просил тебя убедить этого Шерлока Холмса в юбке не лезть в мои дела! — как бешеный, заорал Гольстер, особенно подчеркнув слово «убедить».
Гольстер не говорил прямым текстом. Судя по этой, казалось бы, малозначительной детали, можно предположить о его расчетливости и осторожности. Он ведь не подозревает о том, что его дом прослушивается, но ведет себя столь предусмотрительно. Да, странно все-таки горюет по дочери этот человек. Сразу видно, он относится к породе новых людей — сильных, деловых, полностью погруженных в бизнес. Другой бы на его месте раскис, а этот держится, да еще как!
Хм… Что это я принялась петь дифирамбы человеку, который, по сути, был и продолжает быть заинтересованным в моем устранении?! Конечно, может быть, о физической ликвидации речь и не идет, но вот с его горизонта я просто обязана исчезнуть. И случиться это должно как можно быстрее, по крайней мере, до той поры, пока суд не вынесет Сомову самый жестокий приговор, о котором, я думаю, Гольстер позаботится по полной программе. Судя по моему богатому жизненному опыту, мстят деловые люди тоже неплохо, подключая к делу всю свою, хотя и небогатую, фантазию.
— За что я тебе плачу? — продолжал Гольстер.
Пауза. Заревич, видимо, долго оправдывался в том, почему сегодня я снова появилась на пороге их офиса да к тому же с очень важной уликой в руках.
— Чего? С какой фотографией? — уже прохрипел в трубку шеф.
Я поняла, что Заревич паникует. Своим рассказом он еще больше усилил гнев своего начальника.
— Так, пришли мне этого недо… этого Сергея, — распорядился Гольстер. — Я сам с ним подробно поговорю. Может быть, тогда он станет более сообразительным.
Я уверена, что Заревич в ответ поклялся достать Сергея из-под земли, чтобы тот покаялся в своих грехах. Но Гольстера, по-моему, больше всего волновало не это.
«Интересно, сколько же Сергею за меня заплатили?» — подумала я, складывая подслушивающее устройство. На сегодня сеанс окончен, господин Гольстер может спать спокойно. В отличие от господина Заревича.
Глава 8
Я надеялась, что Заревич все еще в офисе. Правда, на часах уже шесть, наступил конец рабочего дня, и в это самое время он мог уже покидать свой шикарный кабинет. Тогда проследить за ним будет сложновато. Но в отсутствие шефа на заместителя всегда сваливается огромное количество работы, поэтому его рабочий день обычно растягивается, как жевательная резинка. Именно на это я и рассчитывала.
Я снова подъехала к уже хорошо знакомому зданию, в котором Гольстер снимает помещение под свой офис. Останавливать машину прямо перед центральным входом было бы глупо, и я, припарковавшись за углом, заглушила мотор и выключила фары. На улице темно, хоть глаз коли, и даже жалкий фонарь не спасал положения. Даю стопроцентную гарантию, что меня не видно, зато, когда Заревич выйдет из здания, я обязательно его увижу.
К счастью, он до сих пор находился на рабочем месте. Я проверила это элементарно: набрала рабочий номер Заревича и, услышав его вежливый голос, отключилась. Общаться с румяным подонком у меня не было ни малейшего желания.
Окна «Стартела» выходили во двор, так что с местом, откуда я вела свое наблюдение, мне очень даже повезло. Приглядевшись внимательнее к освещенным окнам, я высчитала директорский кабинет фирмы. Шторы в нем были опущены, но я увидела, что за ними мелькает одна и та же тень. Эта тень, как маятник, передвигалась из стороны в сторону.
«Волнуется, голубчик», — подумала я и сама себе поразилась. Оказывается, во мне живет столько злорадства! Но ничего, это пройдет, как только дело об убийстве Инны Гольстер будет раскрыто. Я стану другой.
